Почти полвека молол для сельчан муку Константин Кашуба из Виркова

05.11.21 11:33

Незаменимый мастер

День Мельника… это праздник не указано в календаре. А если бы и было, вряд ли его отмечали бы так массово, как, скажем, День учителя, строителя, работника сельского хозяйства.
Во-первых, сегодня представителей этой профессии в любом районе по пальцам можно пересчитать. Во-вторых, мельники, как и квалифицированные кузнецы, другие настоящие мастера, редко позволяли себе отдыхать от дела.

Воспоминание

Путь к Рубежевичской школе пролегал вдоль реки Сула, а в конце его мы переходили через мост, сразу за которым стояло высокое старое деревянное строение. Останавливались посмотреть, как небольшой поток воды заставляет вращаться огромное деревянное колесо. Из-за стен слышался ровный гул — мельница работает! А в сентябре-октябре об этом напоминал и обоз с повозок, тракторных прицепов, обычных ручных и мотоциклетных тележек, в которых лежали мешки с зерном (мельница располагалась недалеко от перекрестка дорог, ведущих на Ивенец, Столбцы, Дзержинск).

Время от времени на улицу выходил человек в запыленной одежде, с белыми пятнами на лице. Многие спешили подойти, чтобы поздороваться, если повезет — сократить общую очередь… Старая мельница простояла еще с десяток лет, а потом потихоньку скончалась.

Такая же судьба постигла и многие здания мельниц на Узденщине. Прогресс наступает, никуда не денешься. Поинтересовался: какие из бывших мельниц в нашем районе оставили более-менее примечательный след. И многие советовали рассказать о деревне Вирково. «Таких мастеров, как Костя Кашуба, еще поискать надо», — утверждали все в один голос. Тем более что в Воротищах живет его дочь, и она о многом знает.

На мельнице — с молодых лет

Константин Кашуба переехал в Вирково из Копыльского района в 30-е годы, как женился на местной девушке. Елена была моложе его на 11 лет, позже в семье родилось шестеро детей. Еще до войны освоил мукомольное дело. Эта работа давала, по сравнению с полеводами, животноводами, определенный гарантированный заработок. Впрочем, и выбора большого не было.

— Мельница располагалась на окраине деревни, рядом с нынешним магазином, — рассказывает Валентина Константиновна Авхименя. — Это была не просто мельница, а настоящий сельскохозяйственный комплекс: рядом-кузница, Гатор (пилорама), баня. Мы, дети, часто сюда забегали. И погулять, и понаблюдать за работой специалистов. Заглядывая через дверь в мельницу, я с гордостью хвасталась перед подругами, хотя они и без меня это знали: «Тут мой папа работает!»Взрослые, шутя, говорили малышам: сбегайте в мельницу, может хоть в колошинах какую горсть муки на оладьи принесете. А старшие мальчишки с мешочками приходили к пилораме, откуда им разрешалось немного опилок взять на подстилку животному.
Своеобразным администратором работал там Бронись Климович-принимал заказы, брал деньги за оказанные услуги. Мастером на все руки считался Степан Лозовский. Изготовил для нужд совхоза свыше пятнадцати телег – таких специалистов в округе немного было.

Есть мука — голода не будет

Кашубы, как и многие другие сельчане, за исключением бездельников и больных, держали дома двух коров, теленка, свиней, птицу. Чтобы их прокормить, да и такую немалую семью, одной картошки на приусадебном участке мало было. Сеяли и зерновые, свекла. В конце лета, после окончания Совхозной жатвы, обмолачивались общественной техникой и частные наделы. У тщательных хозяев выходило по 500 — 800, а у некоторых и до тысячи тонн зерна. Еще сотню-другую килограммов могли получить от совхоза те, кто работал на уборке, зернотоку.

И все это, частями или одним заходом, привозилось в мельницу. Вне очереди обрабатывалось Совхозное зерно. Слава о безупречной работе Кашубы активно распространялось. Сюда стали поступать заказы и из близких от Узды населенных пунктов, из деревень и хозяйств Копыльского района.

Разгрузив вместе с хозяином мешки по 30-40-50 килограммов, Константин Иванович поочередно вручную, без каких-то там приспособлений, поднимал их по лестнице на второй этаж деревянного сооружения. Точнее — на полутораметровое возвышение. Предварительно настраивались на соответствующий лад жернова, в зависимости от заявки, желания владельца зерна сделать мелкий размол или чуть крупнее, для использования муки животному. По специальному лотку зерно поступало к измельчителю.

— Как сейчас помню, — вспоминает Валентина Константиновна, — как стоит отец возле лотка, из которого уже готовая мука сыплется, и запыленной, казалось, до самой кости рукой отгребает ее из уголков желоба к подставленному мешку. Говорил: чтобы ничего в закоулочках не осталось, чтобы не утверждали хозяева, что мельник себе что-то оставляет (из каждого мешка по горстке-можно и поесть).
Работал Константин Кашуба еще долго после выхода на пенсию. Мельница остановилась где-то в середине восьмидесятых годов. Некоторое время молол муку дома с помощью трактора Виктор Терешко с отцом. Но это была уже не та мельница… а Константин Иванович, который прожил 89 лет, незадолго до смерти как-то сказал: “Пыль съела все мое здоровье…”

С родительской закалкой

Подгребнув листья у огородника, Валентина Константиновна присела для разговора с журналистом на скамейке перед домом.
— Вот чтобы встали наши родители (а мой умер в 1993 году), посмотрели, как нам сейчас живется! Не надо о муке думать, о том, как сжать злак, обмолотить — в магазине хлеба с десяток сортов, и белого, и черного. А ведь они за работой мира белого не видели, каждую копейку депонировали, откладывали, как после войны. И потом неожиданно за день были уничтожены многолетние сбережения-многие помнят Павловскую реформу…

Валя проучилась в школе только семь лет, и вынуждена была идти работать. Взяли девушку кормить животное на свинарник. Учебу заочно продолжала, а так весь день рядом со взрослыми усердствовала. Вышла замуж, несколько месяцев на уход за сыном — и снова на свиноферму. Так старалась, что вскоре предложили женщине возглавить коллектив животноводов. Немного и на бригаду походила, а при Полховском и на коровнике поработала. На пенсию ушла в 60 лет.

По-разному сложились судьбы других детей Мельника. Дочь Нина росла болезненной, не могла выполнять тяжелую физическую работу. Удалось выпросить об этом справку, получить паспорт и выехать из деревни — работала на почтамте в столице. Позже перебралась в Минск и София. Лена, поработав на коровнике, оказалась в Латвии, обслуживала земляков в санатории “Белая Русь”. Старший сын Анатолий тоже в Прибалтике, связал свою судьбу с морским флотом. Вячеслав поработал трактористом, а потом завербовался на стройку в Магадан.

Сейчас почти нереально собраться всем вместе из разных уголков бывшего Советского Союза. А приедут изредка по отдельности — на месте родительской мельницы даже фундамента не осталось. И под песню Николаева” Старая мельница » рождаются воспоминания…