20 августа этого года исполнилось сто лет со дня рождения жителя нашего города Матвея Константиновича Конопацкого. Две дочери ветерана войны в доме на улице Пролетарской в райцентре, листая семейный альбом, вспоминают один из наименее изученных в его военной биографии период – послевоенного разминирования территории района.

С татарским трудолюбием

Галина Матвеевна показывает фотографию как раз с того времени. Молодой человек в солдатской гимнастерке без погон и опознавательных знаков стоит на фоне здания, скорее всего бывшей аптеки из красного кирпича на Красной площади. Левая рука в кармане, а правая, суховатая, висит безжизненная.

В течение жизни отец не любил, если кто обращал внимание на его увечье. И о войне не хотел вспоминать. Когда приглашали в школу, находил причину, чтобы вежливо отказаться. Зайдет случайно разговор на эту тему – появляются на глазах слезы. А дома и с одной рукой с любой работой управлялся – и шнурки самостоятельно завязывал, и помидоры в теплице подвязывал. Всю жизнь о семье заботился…

Возможно потому, что сам вырос в многодетной семье. Жили Конопацкие в этом же доме на улице Пролетарской, где издревле селились татары. Половина дома была жилой, а во второй располагалась мастерская по выделке шкур. Отец закупал шкуры животных, неделями вымачивал сырье в бочках в специальном растворе, затем сушил, производил. Матвей, старший сын, был первым помощником. И другой работы по дому не чурался. Помогал ухаживать за домашним животным, по несколько раз в день ходил с коромыслом и двумя увесистыми деревянными ведрами на спиртзавод по брагу – так делали многие из близлежащих улиц. А когда отца не стало в относительно молодом возрасте, заменил его. Благодаря поддержке Матвея брат Куба позже окончил Киевскую военную летную академию, Давид – Высшую школу НКВД, Галя – курсы бухгалтеров в Москве, а Александр стал уважаемым человеком на узденской обувной фабрике.
После школы Матвей Конопацкий поступает в Ульяновское танковое училище. Учебу пришлось прервать после второго курса. В июне 1941 года молодой человек пишет заявление в военкомат и добровольцем отправляется на фронт. Молодого лейтенанта назначают командиром танка. В одном из боев своими умелыми действиями он спасает от гибели товарищей по экипажу, за что воина наградили орденом Отечественной войны.

Первое ранение танкиста было легким, а вот второе, в битве на Курской дуге, более серьезное. Надолго попадает фронтовик в тыловой госпиталь. Вердикт медиков печален – раздробленные кости руки, перебиты основные артерии. Нет другого выхода, как ампутация руки. Но заупрямился наш земляк. Так с нерабочей не только на остальные месяцы войны, но и на всю жизнь рукой и возвращается Матвей Константинович в уже освобожденную от фашистов Узду.

Опасное задание

Не раз заходил Конопацкий в райвоенкомат, предлагал свои услуги. Но долгое время не находилось работы, которая соответствовала бы состоянию его здоровья и квалификации. В июне-июле 1944-го мобилизовали на фронт юношей 1927 года рождения. А в начале 1945-го военкомат объявлениями вызвал пятьдесят 17-18-летних парней для подготовки бойцов-разминеров. За годы военного лихолетья на городских подворьях, полях, в лесах, местах оборонительных боев, вражеских гарнизонах накопилось много мин, снарядов, которые нужно было обезвреживать. Возглавить группу предложили Матвею Конопацкому.

В течение месяца юношей (а из всей группы только начальнику было неполных 23 года да еще его помощнику В. Галерко – 35, а остальные 1928 года рождения) учили пользоваться миноискателями, познакомили с правилами изыскивания, обезвреживания оставшихся фашистами опасных вещей. Жили в это время в казарме, сохраняя строгую воинскую дисциплину. Готовили ребят инструкторы из райотдела Осоавиахима под руководством офицера райвоенкомата.

1 апреля группа получила первое боевое задание. Райвоенком поздравил команду минеров с успешным завершением курсов, еще раз предупредили о необходимости быть внимательными, соблюдать чрезвычайную осторожность, ведь, как известно, минер ошибается лишь однажды.

М. Конопацкий, два его помощника, два командира взводов и командиры отделений выдали подчиненным снаряжение (кому миноискатель, кому щуп, веревку, кому лопату) и – за работу.
Начали с обезвреживания полей вокруг бывших немецких гарнизонов. Первый день был не очень результативным – обнаружили чуть более десяти мин. Ребята осторожничали, некоторые и боялись, так как знали о случайных взрывах на минах жителей города и района. Затем потихоньку стали осваиваться, действовать увереннее. За месяц завершили работы по разминированию райцентра. Потом постепенно стали очищать от опасной утвари места вокруг вражеских гарнизонов в Валерьянах, Озере, Дещенке, вдоль дорог Минск – Слуцк, Узда – Валерианы, Узда – Негорелое.

В акте о разминировании Узденского района от 22 июля 1945 года, хранящемся в Государственном архиве Минской области, сообщается, что » … проведено разминирование и очистка от взрывоопасных средств и трофеев 219,47 кв/км, из них инженерными частями Красной Армии 0,20 кв/км, районной командой Осоавиахима 219,27 кв/км. За время работы обезврежено 349 штук противотанковых и противопехотных мин, 5816 артиллерийских снарядов, авиабомб, гранат и других единиц…»

Найденное взрывали в лесу между деревнями Лоша и Валерианы. В этом же лесу обнаружили около полумиллиона немецких снарядов. Сначала их приказали глубоко закопать, но позже заставили откопать и уничтожить. Так минеры подверглись дополнительной опасности.

Запоздалое признание

В свое время я разговаривал с одним из немногих из районной группы минеров, кто остался после войны на Узденщине, – Валентином Антоновичем Ждановичем, который работал в совхозе «Городок». Других судьба разбросала по разным уголкам Беларуси и за ее пределами. Об этой части своей биографии он говорил неохотно, с определенной долей недовольства. Гораздо позже я понял почему. Когда семнадцатилетних парней направляли на ликвидацию опасного оружия, военкоматовские и другие чиновники говорили им высокопарные слова о важности их миссии, о том, что их работа будет по заслугам оценена. Только один из пятидесяти, Я. Лычковский, удостоен медали «За отвагу», Жданович – значка «Отличный минер». Некоторые получили ранения, потеряли во время опасной работы здоровье. А когда пришли через несколько лет после окончания войны в военкомат, чтобы получить справку о том, что они действительно призывались, обучались и работали в качестве минеров в течение семи месяцев, выяснилось, что документов на этот счет не сохранилось. И только спустя десятилетия такие свидетельства отыскались в архивах, со временем участников группы приравняли к ветеранам войны.

Успешно выдержал такое жизненное испытание Матвей Константинович Конопацкий. Когда процесс разминирования закончился, его назначили председателем поселкового совета депутатов. Бывший фронтовик старался оправдать доверие земляков, делал все возможное, чтобы скорее на узденской земле зажили раны войны, вернулись люди к мирной жизни. Его женой стала Римма Раецкая, в семье родились дочери Галина и Людмила. Одновременно с работой учился на заочном отделении юридического факультета Белгосуниверситета. Получил диплом, пришлось семье на несколько лет покинуть Узденщину, так как предложили работу судьи в поселке Плещеницы.

Вернулись в Узду в 1961 году. Матвей Константинович работал на различных ответственных должностях (инструктор райкома КПБ, заведующий отделом социального обеспечения райисполкома, председатель партийной комиссии при райкоме партии, юрист райпо и уже на заслуженном отдыхе – охранник в райвоенкомате), и везде отличался принципиальностью, старанием вникнуть в проблемы людей, помочь. А родственники помнят его как заботливого хозяина, доброжелательного соседа, чудесного семьянина. Благодаря его старанию на подворье держали до сотни кур, индюков, самые первые на улице огурцы и помидоры появлялись в его теплицах. А про военные годы и семь месяцев 1945 года здесь упоминали крайне редко…

Текст и фото: Виктор Соболевский