Напомним нашим читателям, что Генеральным прокурором Республики Беларусь было возбуждено уголовное дело № 21028030022 по ст.127 УК (геноцид) по фактам совершения нацистскими преступниками, их пособниками в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) и в послевоенный период на территории Беларуси и других государств геноцида – действий по планомерному уничтожению жителей Беларуси путем массовых убийств, умышленного создания жизненных условий, рассчитанных на их физическое уничтожение, проведения карательных операций, уничтожения населенных пунктов вместе с жителями, насильственной депортации для выполнения принудительных работ, создания мест принудительного содержания населения, концентрационных лагерей и лагерей смерти.

Несмотря на значительное время, прошедшее с тех лет, в ходе расследования все таки удается установить и подтвердить те ужасы, которые несет с собой война. Прокуратурой Узденского района и Узденским РОСК приняты меры по закреплению доказательств преступной деятельности фашистов и их пособников. Допрошены еще живые потерпевшие, проведены осмотры, изъяты документы. Безусловно, не все остается в памяти ясным и четким, но те события, которые довелось пережить людям, несмотря на долгие годы забыть до конца невозможно.

Напомним нашему молодому поколению, что творили преступники с людьми. Из показаний бывших узников концентрационного лагеря Озаричи:

Уроженка и жительница деревни Истопки Гомельской области (на момент войны) Ю. вспоминает:

Погода была холодная. Несмотря на раннюю весну, на улице стояла зима, дул сильный ветер и было много снега. Немцы и полицаи выгнали людей на улицу, ничего не объясняя, стали загонять в грузовики. Кто промедлил — того били палками. Некоторые не успевали толком собраться, соседка нам забросила пакетик сухарей, так мы бы поехали вообще без еды. Потом пересадили на подводы и повезли полем, многие шли пешком. Как только человек чуть задержался, его тут же убивали. На моих глазах одного мужчину застрелили, который немного отстал. Привезли нас в лес: колючей проволокой огорожен участок леса, и все. Ни построек, ни бараков, ни даже землянок нету. Людям нечем было даже землю копать чтоб хоть как то укрыться от непогоды. Вокруг только сосны и снег. Охранники запретили даже огонь развести. Братик полез на сосенку, наломал лапок, разослал, получилась подстилка хоть какая-то. Еще соседка дала покрывало шерстяное и пальто маме. Мы все сели на эти лапки, накрыли покрывалом головы. За ночь нас снегом присыплет … В лагере было настолько много людей, что от своей кучки нельзя отойти, потому что потеряешься. По соседству с нами тоже были люди из Истопок, Углов, других деревень. Есть было нечего, только то, что с собой успели захватить. Ни есть, ни пить, да еще и холод. Сидели мы так несколько недель, и за все это время лишь один раз подъехала машина и давай кидать на людей хлеб. Были такие маленькие черные булочки, мой братик схватил шесть штук. И вот поделили этот хлеб и сидим дальше… Жажда нас тоже мучала. Мы пошли в поисках воды, попросили у охраны походить по лагерю, воду найти, ведь наружу нельзя. В конце лагеря возле проволоки было болотце. Я взяла воды оттуда, но вода оказалась вперемешку с грязью, и мы ее не пили. Пришлось снег кидать в рот. В лагере мы пробыли лишь две или три недели, но показалось, что вечность там были. И ночь, и день на снегу спали и снегом накрывались… Очень много людей умерло, просто кучи мертвых лежали по всему лагерю. Умирали от холода и голода. Освобождали нас наши войска, вокруг лагеря было все заминировано, лишь узкую тропку разминировали. Выводили людей аккуратно, чуть шаг в сторону ступил – тут же на мине подорвался. Так погиб один человек, он мертвым лежал лишь в метре от тропинки.

Из показаний бывшей узницы В.:

Не помню, как появились немцы в деревне, не помню, как нас забирали из дома, что мы брали с собой. Помню, что всю нашу семью уже везут в деревянных вагонах. Было холодно, лежал снег, погода как зимой. Нас выгрузили и повели пешком в лес. Лагерь был возле местечка под названием Озаричи. Лагерь представлял из себя место в лесу, огороженное проволокой. Были вышки, автоматчики немецкие и собаки – овчарки. Нас завели в лагерь и держали там. Помню, что на маме из одежды была большая отцовская железнодорожная куртка, меня она под нее постоянно прятала и закутывала в платок. С собой родители успели взять немного еды – сухари, крупу какую-то, немного сала. За счет этой еды мы и выжили, иначе бы умерли наверное. Мы стояли в снегу, иногда в небольшом болотце, спали под открытым небом. Никаких укрытий или землянок не было, их не было чем даже выкопать. Голыми руками не выкопаешь. Отец руками наломал веток деревьев и таким образом сделал нам подстилку, на ночь мы накрывались покрывалом каким-то. Из еды нам один лишь раз немцы бросали из грузовика булочки черствого черного хлеба. Пили люди талую воду или ели снег, больше ничего не давали. Наутро каждый день много людей умирали от холода и голода, потом от тифа. Трупы здоровые мужчины складывали по указанию охраны лагеря штабелями возле проволоки. Почти сразу по лагерю пошел тиф. Многие заболели, я точно заболела и лежала. В этих лесных лагерях мы были где-то две недели, потом нас освободили советские войска. Я лежала больная и не шевелилась, все думали, что я умерла, меня мама подняла и хотела похоронить, но я показала, что жива и меня забрали из лагеря, потом долго лечили от тифа. Этот лагерь мне запомнился на всю жизнь. Мы все были на волосок от смерти. То, что мы выжили, это чудо какое-то, потому что очень много людей там умерло.

В других лагерях было не слаще. Из показаний М:

Нам момент начала войны мы находились в гостях у бабушки в д. Чижовка (Витебская область), так там и остались, потому что началась война. В деревню пришли немцы. Немецкий офицер стал говорить, что в нашем доме теперь будут жить немецкие солдаты, нас выгнали в сарай. Затем немцы как-то быстро построили землянку рядом с домом, сделали там деревянные нары и поставили печь «буржуйку». Нас переселили в эту землянку, а сами стали жить в нашем доме. После того, как нас выгнали из дома, заболел и умер от воспаления легких мой дедушка, потом умерла тетя. Мы жили в этой землянке, затем приехали эсэсовцы, их форма была другая, они были более страшные и злые. В один из дней осенью многих жителей, и нас в том числе, собрали вместе и повезли в лагерь в г. Орше. Взрослые говорили, что это был пересыльный лагерь. Меня и других детей везли на подводе, взрослые шли пешком. Я запомнила жеребенка, который шел рядом. После того, как мы приехали в лагерь, жеребенка убили немцы, мясо забрали себе, а нам отдали кишки. Мама варила их или как-то готовила, не помню точно. Первые две недели мы жили под открытым небом, за колючей проволокой, потом нас поселили в деревянные бараки. Было холодно, еды сразу не давали. Среди охраны лагеря были как полицейские, так и немцы в форме. За малейшее непослушание нас били. Если дети подбегали близко к проволоке, то охрана грозила, что нас убьют. Затем в лагере пошел сыпной тиф, почти все заболели. Никто нам ничем не помогал, медикаментов никаких не давали. Кормили баландой – жидким супом с добавлением очисток картошки или свеклы, в нормальном виде овощей там не было, только очистки, по крайней мере мне это так запомнилось. Не помню, чтобы нам давали хлеб. Мяса точно не давали, кроме кишок убитого жеребенка. Сначала я жила в бараке с мамой, потом, когда началась эпидемия сыпного тифа, маму забрали в другой барак. Почти все болели и лежали. У нас только бабушка не заболела, она могла ходить и ухаживала за всеми нами, благодаря чему мы и выжили. Охрана лагеря никак о нас не заботились, помощи не оказывали. Я с другими детьми больная лежала на деревянных нарах. Все время лежала. Рядом лежали другие дети, все больные и очень худые. Часто кто-то из детей умирал от болезни или от голода, я не знаю точно от чего, их выносили взрослые. Все были очень худыми, многие не могли ходить. Очень много людей умерло от тифа. У всех людей было очень много вшей, просто жменями можно было ловить. Мыться нас никто никуда не водил. Я не могла ходить, у меня были пролежни по всему телу и на голове. В лагере мы находились с осени 1943 года до момента освобождения в 1944 году. Меня на руках вынес советский солдат, я была так истощена, что не могла ходить и с трудом вообще шевелилась. Кожа да кости в прямом смысле этих слов. После этой болезни у меня очень плохой слух. Все мы были на грани смерти.

Слушая этих людей, невольно задумываешься, с чем сравнить то, что они пережили. Ведь ничего подобного в нашей современной жизни сейчас нет, а тогда это была суровая реальность.

Анализируя собранные документы, удалось установить, что на Узденщине свои зверства осуществлял особый карательный батальон СС . В своем составе он насчитывал до тысячи человек, среди палачей помимо немецко-фашистских захватчиков были крымские татары, карачаевцы и другие национальности. Данный батальон провел множество карательных операций по всей Беларуси. Удалось обнаружить сохранившийся приказ об уничтожении деревни Островок «О вводе в дело на 2.3.44».

Из приказа:

 «1. Обстановка. Деревня Островок является явно бандитской деревней и в течение 2.3 [имеется в виду 2 марта 1944 года] ликвидируется.

2. Задача. Расположенные в гарнизоне части полка 2.3 [имеется в виду 2 марта 1944 года] наступают на Островок, конфискуют скот и сельхозпродукцию, эвакуируют трудоспособных в возрасте от 14 до 40 лет, ликвидируют остатки населения и сжигают полностью деревню.»

Далее в приказе с немецкой педантичностью расписаны действия пяти рот, в операции задействовано тяжелое вооружение, предусмотрена поддержка танком.

Таким образом, свидетельства преступлений фашисты не старались скрывать, прямо и без вуали описывая весь смысл и цель операции в своих собственных приказах.

Итог операции печален: деревня Островок была действительно полностью уничтожена огнем, а ее 68 жителей расстреляны и сожжены.

Похожая участь постигла многие деревни Узденщины, всего 36 населенных пунктов района уничтожены и сожжены полностью либо частично. Людей лишали не только крова, но и во многих случаях жизни по самым разным поводам: подозрение в связи с партизанами, неблагонадежное поведение, малейшее сопротивление карателям.

Несмотря на значительное время, прошедшее с тех пор, нельзя забывать ужасы войны и к чему приводит человеческое безумие. Ведь эти преступления совершены людьми, которые тоже жили, имели дома и семьи, воспитывали детей и ухаживали за стариками. Что подвигло их на такие бесчеловечные поступки? И если такое случалось раньше, то почему не может повториться? Ответы на эти вопросы каждый должен найти сам и сделать собственный вывод, каким образом противостоять безумию, которое может совершить человек. Не замечая зла рядом, мы сами позволяем ему вырасти до тех размеров, когда противостоять уже очень тяжело. Так вырос в Германии фашизм. Так может произойти в любой стране, где общество пытается решить все проблемы радикально. Практика показывает одно: радикально можно лишь все разрушить и усугубить, а добиваться успеха можно лишь долгими годами упорного труда. Надеемся, уроки прошлого остудят некоторые горячие головы. Помните, даже несмотря на благие намерения, ими вымощена дорога в ад.

Прокурор Узденского района                                                               А.В.Хоревич