На прошлой неделе в нашей редакции побывала телеведущая Светлана Боровская, которую все знают по программе “Добрай раніцы, Беларусь!” 

Одно дело — видеть и слышать Светлану с экрана телевизора, вместе с ней переживать, заряжаться позитивом на целый день. И совсем другое — вживую общаться с яркой и креативной личностью, которая излучает тепло и доброту, при этом отвечая на ее вопросы и имея возможность задать свои. 

• Светлана, легко ли находить контакт с человеком, вызвать его на откровенность? 

• Вот, смотрите, я к вам пришла, а мы ведь не были знакомы, я никогда раньше не бывала здесь, и в редакции в том числе. Но я шла к вам, и мне не было страшно, я хотела вас увидеть, тем более сказать вам: “Доброе утро!”. В общении я абсолютно открыта. Мне даже как-то одна женщина, умудренная опытом, сказала: “Тебе будет очень трудно жить на свете, ведь ты такой открытый человек”. 

•  И почему? 

• А потому, что я всегда вхожу и говорю: “Вот моя рука — давайте дружить”. И я искренне в это верю. Но в жизни порой происходит по-другому. Я, например, до сих пор дружу с подружками из первого класса — это мои Жанна и Леночка. Мы очень часто видимся. Не потеряны и мои подруги институтские, телевизионые друзья. Хотя одна потерялась и причем навсегда. Ты видишь, что человек совершает определенные поступки, но ты не обижаешься на него, но к нему уже нельзя вернуться, потому что предана дружба. 

•  А что такое дружба для вас? 

•  Если мне кажется, что что-то не так, я прихожу и говорю: “Верочка, Инночка, ты сегодня со мной как-то холодна, может, я что-то не так сделала, ты мне скажи…”. И начинается диалог. И это главное, ведь я дорожу дружбой, не хочу ее терять. А если начинается “казала-мазала”, кто-то что-то подумал и сам решил, значит — мы просто расходимся. Я не обижаюсь, но удивляюсь, как люди через столько лет дружбы могут приносить столько боли, страданий, подлости, обмана. И я отчаливаю словно корабль — и всё. 

• Получается, что жизнь сама определяет, с кем по пути, а с кем… 

•  Да, и это жизнь. Знаете, на работе даже мои коллеги шутят, что во мне живут две женщины — Светочка и Боровская, и будто эти две женщины друг с другом не знакомы. Когда я прихожу на работу, то Светочка — это “Здравствуйте”, “Как вы”, “Может, нужна помощь” и т. д. Когда хочется подчеркнуть всё только лучшее. А если человек начинает делать подлости, гадости, то я делаю руки вот так (Демонстрирует.) — И мне всё равно, кто и где. Но до этого момента стараюсь не доходить. 

• Вот интересно, вы сказали, что эти две женщины — Светочка и Боровская — не пересекаются, но как-то же они должны между собой контактировать. 

• Они дружат и любят друг друга (Смеется.) Это же как семья. И работа — это тоже семья. Мы настолько чувствуем друг друга, что у нас порой мысли сходятся и мы даже думаем одинаково. Умеем мы и чувствовать друг дружку. Например, если я глазки опустила, значит, не надо ко мне лезть. А еще, и мои коллеги это знают, я люблю посидеть одна в машине. В эти минуты я отбрасываю всё лишнее, могу посмотреть сценарий, сосредоточившись на том, чтó будет. Вот и сейчас мы совместно проживаем эти минуты — в общении. 

•  Работа, планы, сценарии — всё это, конечно, здорово, но нужно же себе давать и передышку? Светлана, как вы отдыхаете? 

•  А для меня любая минута может стать отдыхом. Вот сегодня я вышла из машины, чтобы направиться сюда, в редакцию, а погода такая чудесная, и я просто не удержалась, чтобы не постоять немного на солнышке. Это и есть — отдых. Тут птичку услышала, посмотрела на двор, что напротив вашего здания, представила, как живут там люди, какие они, и нафантазировала целую историю. И вообще я люблю наблюдать, в каждом человеке стараюсь находить хорошее. Нет, это не подражание, а желание учиться, ведь не зря же говорят: “Общайтесь и смотрите на тех, кто лучше вас”. Почему не сделать так, как увиделось, а может, и лучше. Не попробовав ведь, не узнаешь. Я всегда найду в человеке качество, в чем он лучше меня. Вот и вы, и ваш редактор разбираетесь в почерках своих авторов, а их свыше 20. Я бы, наверное, не смогла, устала бы уже на третьем письме. А вы разбираетесь, понимая ход мыслей человека. Есть же разные люди, одни действительно писатели, а другие только думают, что они писатели. Я, например, тоже писала в школе неплохие сочинения, но я же не писатель, хотя их и зачитывали на линейках. 

•  Раз уж вы вспомнили свои школьные годы, может, запомнился какой-то яркий момент? 

• Я любила и школу, и учителей. Сегодня мне не стыдно признаться, что я сачковала с некоторых уроков. 

•  По-моему, все это делали… 

•  Здесь, знаете, еще и такой факт важен. Моя прелестная мама, когда я с утра начинала кашлять “кхе-кхе”, плакаться, что у меня болит голова, иногда позволяла мне побыть дома. Это был такой крутой родительский жест, что я и своим детям это потом разрешала, но не всегда. Помню, была контрольная по математике. Учительница Валентина Георгиевна всегда старалась дать мне отдельные варианты, и как же я ловила момент, чтобы получить свою троечку, ведь о четверке и речи быть не могло. Я понимала, что математика — не мое, но школу закончить нужно. Теперь сама, преподавая на факультете журналистики в БГУ, когда вижу, что студент волнуется, не буду загонять его, а дам возможность восстановиться.  

В пятом классе я пережила ужас. Не пошла на урок. Мне показалось, что у меня болит живот. Я пошла к медсестре. А она меня отправила в больницу. Я — туда, жду в очереди. А потом доктор говорит, что меня нужно срочно в операционную. Я позвонила маме с городского телефона, сказала, что мне нужно отрезать или вставлять какую-то трубку, я ведь не совсем понимала, чтó говорил доктор. Помню, как меня везли в операционную, мама просила: “Только шов ей аккуратный сделайте…”. Кстати, эту историю я никогда не рассказывала, хотя уже дала не одно интервью.  

• Светлана, в июне будет отмечаться  80-я годовщина  начала Великой Отечественной войны. Эта тема волнует до слез. 

• Я очень любила смотреть военные фильмы и читать книги. Мама открывала одеяло, а дочка там с фонариком читала книги и портила себе глаза. И если я читала, то мои дети разные: один — читающий, другой — черпает информацию в других источниках. Я даже недавно подарила ему книгу Ричарда Баха “Чайка по имени Джонатан Ливингстон” в надежде, что прочитает. Думаю, придет день, книга нечаянно свалится с полки, он возьмет ее и подумает: “Почему все-таки мама мне ее подарила?” — и прочитает.  

Военные книги и фильмы я любила потому, что очень сильно была привязана к папе. Мы вместе шутили, смотрели, плакали, переживали, “затирали” книжки. Вот и недавно разбирала книги, а они все такие — одна из них “Честь и Родина”. Уже само название о многом говорит. Он мне много и рассказывал. Помню, как на уроке истории недоучила параграф про Великую Отечественную войну. Чудесный педагог Ирина Ивановна вызвала меня. Пока я дошла до доски из-за своей четвертой парты, заглянула в учебники одноклассников, что-то ухватила. Сказала пять-шесть предложений и начала рассказывать, как было трудно партизанам. “Представьте, что у вас только один мешок картошки, а в отряде 300 человек…” Рассказывала так, что Ирина Ивановна чуть ли не плакала, настолько эмоционально всё было. Понятно, пятерка мне не светила, но четверка была железобетонная. 

• Столько тепла в вашем голосе, когда вспоминаете учителей. 

•  А это они меня всему и научили. Когда я пришла в театральный институт, там никто не слыхивал о ямбе, хорее, а я знала от учителя русского языка и литературы Станислава Ивановича Бурака, хотя многим он казался вредным и требовательным. Сегодня я понимаю, что состою из этих людей, как и из тех, кто покусывает, ведь это стимулирует двигаться дальше. 

Буквально на днях прочитала статью о засиживании на одном месте. И она заставила задуматься над дорогой жизни, которой идешь, над местом, которое занимаешь. Это как в истории про счастье. Один бежит, сбивает коленки, падает, встает и движется дальше. А кто-то сидит на пенечке и чего-то ждет. Да, у каждого свой путь, но направление мы выбираем сами, реализуясь в том, что нам под силу и где мы можем раскрыться. Для этого нужно начать с самого себя, а не пытаться поглотить друг друга. 

•  Светлана, сегодня я увидела вас другой: не той, которая говорит с экрана. 

•  Правда? А та — какая? 

•  Яркая, уверенная, порой интригующая, но не перестающая восхищать зрителя. 

•  Раздражающая некоторых своей яркостью? 

•  Сколько людей, столько и мнений. Возможно, и не без этого. 

•  И это нормально. А сейчас? 

• Лично я увидела женщину, с которой хочется общаться, беседовать на разные темы, делиться тайнами и даже спросить совета. Я уловила нотки, которые импонируют мне, поэтому было бы приятно продолжить общение и в дальнейшем. 

• Вы, сами того не понимая, лишь подтвердили мою принадлежность к профессии, ведь мы с вами не были знакомы, но мы были искренни. И я этим качеством открытости, доверия дорожу.  

Вера Лукашевич, Сергей Шарай (фото)